Самым ярким свидетельством поэтапного оздоровления торговли и производства в Европе XI—XIV вв. были ярмарки, постепенно вовлекшие в себя все крупные европейские города. В основании корня «ярмарка» лежит латинское слово markt — рынок, торговля. В немецком языке этот корень соединяется со словом Jahr — год. Первое время ярмарки устраивались всего один раз в год, но по окончанию в одном городе, такая же открывалась в другом европейском городе. На протяжении осенних, зимних и весенних месяцев возникала некая хронологическая цепочка, в направлении которой тащился тягловый скот, двигались множественные фуры, забитые разнообразным товаром, примкнув к такому обозу, передвигались поставщики развлечений и те, кто орудует плутовством. Все слои населения перемешивались на ярмарочной площади, представляя собой в «час пик» пестрое, шумное, подвижное скопление людей покупающих, торгующих, демонстрирующих свои изделия, совершающих сделки, выставляющих напоказ свои таланты, также ловкость рук и отлично подвешенный язык. 
Пеструю картину ярмарки Средневековья описывает классик, английский драматург Бен Джонсон в своей комедии «Варфоломеева ярмарка». Один за другим проходят торговец игрушек, разносчик овощей и фруктов и торговка пряниками. Первый завлекает:

«Что угодно? Что купите? Что вам угодно? Трещотки, барабан, алебарда, лошадки, самая прелестная куколка..!»

Второй кричит:

«Купите груши, груши хорошие, самые спелые груши!» 

Торговка пытается найти свою «нишу»: 

«Купите пряники, золоченые пряники!».

И тут уже продавец  игрушек, переругавшись с продавщицей пряниками, угрожает ей:

«Я объявлю на ярмарке, из чего твои пряники состряпаны... гнилая мука, тухлые яйца, заплесневелый имбирь да негодный мед — сама знаешь!».

Торговка в долгу не остается:

«Вреди мне, сколько хочешь... Плевать на тебя с твоей компанией деревянных коньков. Не хуже тебя плачу за свое место. Только тронь меня! Хотя ты разносчик, поэт и механик, а уж найду приятеля, который за меня отомстит и сочинит - таки песенку на тебя и на всю твою скотину!».1

Песенник, по кличке Соловей, уж тут как тут. Он расхваливает свои услуги:

Средь рыночного крика 
Торгуются зеваки, 
Хор птиц гулянью в дань 
С девчонками гуляки,
 На крышах входит тихо 
Недолго и до драки.
С Варфоломеем в брань. 
Купите песенку!
Купите песенку! 2

Забияки, фактически, уже на изготовке и скоро местами начнется беспорядок. А в это самое время между торговыми рядами важно идет представитель средневековой медицины — зубодер. В качестве рекламы он выбрал связку вырванных зубов. Подвесив ее себе на шею подобно ожерелья как доказательство профессиональной квалификации.
Значительная часть рекламных текстов, рожденных в пылу ярмарочной суматохи, является обманной, «дутой», рекламой. В английских материалах она называется «puff-advertising». В частности, именно на ярмарках использование ухищрений и обманных приемов позволяло собрать с зевак и простаков наиболее богатый урожай.
Но и помимо ярмарочного торга обманной рекламы было в достатке. Об одном из ее виде рассказывает главный герой повести «Жизнь Ласарильо с Тормеса». Он устраивается на службу к клирику, который торгует папскими посланиями — грамотами, призывающие всех на борьбу с маврами (неграми). Их приобретение сулило всем купившим отпущение грехов. Ласарильо сообщает о своем патроне:

Входя в деревню, он, прежде чем предложить грамоты, одарял клириков и священников разными вещицами не очень большой ценности... Такими подношениями он старался ублажить их, чтобы они способствовали его торговле и призывали своих прихожан раскупать грамоты... Если его грамоты не брали добром, он придумывал средства, чтобы их покупали поневоле, и всячески надувал народ, порой весьма хитроумными способами...3
 
Далее идет эпизод, который очень напоминает современную рекламную акцию. Продавец папских посланий договорился с одним полицейским, который начал разоблачать тексты в фиктивности. За это клирик предавал проклятию полицейского в самом храме и тот «с таким грохотом повалился на землю, что загудела вся церковь. Он стонал, извергал изо рта пену, корчился, строил гримасы, колотил руками и ногами и катался по полу». И только после того как на поверженного положили текст послания Папы, он  смог вернуться в нормальное состояние.

Хозяин мой простил его, дружба между ними возобновилась, а торговля бумагами пошла так бойко, что почти ни одна живая душа в этом селении не осталась без них, — их брали нарасхват и мужья, и жены, и сыновья, и дочери, и юноши, и девушки... Известие о чуде распространилось по окрестным деревням и, когда мы прибывали в какую-либо из них, не нужно уже было ни проповеди, ни хождения в церковь,— народ сам валом валил в гостиницу, точно это были не буллы, а раздаваемые даром груши, так что в десяти или двенадцати окрестных селениях хозяин мой распродал десять или двенадцать тысяч булл, не произнося никаких проповедей.4 

Устная реклама Средневековья Европы имела много вариантов — до сегодняшнего дня смогли обнаружить в достоверных источниках лишь небольшую часть, но и эта часть дает представление о разнообразии приемов, которые направлены на результативность рекламного воздействия. Многие из них, несомненно, устарели, но полученный опыт помогает внести разнообразие и сделать совершеннее методы современных контактов, в особенности тех, которые появились сегодня под покровительством direct-marketing прямой продажи, когда умение убедить покупателя в прямом диалоге становится залогом успешного бизнеса.

______________________________