По информации русского культуролога Бахтина М.М., книга «Крики Парижа» составлена и впервые опубликована Гильомом де Вильнев в XIII в. Бахтин рассуждает о ней так:

«Крики Парижа» - это громкая реклама парижских торговцев. Этим крикам придавалась ритмическая стихотворная форма; каждый определенный «крик» — это четверостишие, посвященное предложению и восхвалению товара... Роль «криков Парижа» в площадной и уличной жизни города была громадной. Улицы и площади буквально звенели от этих разнообразнейших криков. Для каждого товара — еды, вина или вещи — были свои слова и своя мелодия крика, своя интонация, т.е. свой словесный и музыкальный образ.1
 
Музыкальные и словесные элементы образа услуги или товара дополнялись наружным декором продавцов – это характерная одежда и предметы, чаще всего находящиеся в руках, на лотках или в корзинах. В сборнике «Крики Рима» даны изображения двухсот вариантов аналогичных обликов. В переизданной книге «Крики Парижа» от 1545 г. показано сто семь «криков». М.М. Бахтин поясняет:

Но этими ста семью криками, приведенными в сборнике, дело не исчерпывалось: их можно было слышать в течение дня гораздо больше. Необходимо еще напомнить, что в ту эпоху не только вся без исключения реклама была устной и громкой, была «криком», но и всякие вообще извещения, постановления, указы, законы и т.п. доводились до народа в устной и громкой форме.2 

Каковы же словесные разновидности аналогичных «криков»? Рассмотрим текст, который Г. Сэмпсон позаимствовал из фолианта «Cries of London» изданного в 1608 г.:

Дзинь! — дзинь! — дзинь!
(Это шумовое сопровождение колокольчика,
привлекающего всеобщее внимание).
Вот жирная овца для заклания!
Одна нога для священника,
Вторая — для аббата.
Бальи и дьяконы возьмут следующую,
А если четвертую не удастся продать,
Овца может оставить ее себе
И идти пастись на холм.3

Колокольчик точильщика, выкрикивавшего: «Ножи, ножницы, бритвы!». С ним не мог состязаться точильщик пил, ибо, не имея звукового инструмента, он ограничивался тем, что взывал: «Вам нужно точить пилы? Я — точильщик!» Между тем как лудильщик более веселого нрава, перечислив котлы, кастрюли, все, что он лудил, напевал:

Трам-трам-тарарам,
Я хожу по дворам,
Навожу полуду
На любую посуду,
Ярь — медянку сотру,
Залатаю в кастрюле дыру...
Тру-ру-ру!

А итальянцы с металлическими коробками, на которых отмечены выигрывающие и проигрывающие номера лотерейных билетов, размахивали трещотками и призывали: «Позабавьтесь, дамочки, получите удовольствие».4
Несомненно, что только в последнее время устная реклама начала немного, но не в полной мере, сдавать свои позиции. 

_______________________________